в заоблачные выси его мечты. Он стал профессиональным
художником, выполнял заказы и понемножку «делал доллары».
Почувствовав себя более уверенно, он даже осмелился
предъявить права на свой индивидуальный профиль
художника. В Компании кинорекламы Канзас-сити имелся
некий художественный руководитель, распределявший и
направлявший работы рисовальщиков. Однажды он поручил
Диснею снабдить физиономией рекламируемый фасон мужской
шляпы.
- Я карикатурист, — скромно возразил Уолт.
- Не имеет значения, — отрезал руководитель. — Все мы
выполняем то, что требует дело.
Дисней промолчал и изобразил под изящной шляпой
личность с носом, похожим на электролампу, и идиотской
усмешкой. Эту рожу первым обнаружил сам босс и разразился
громовым хохотом:
- Приятно увидеть здесь для разнообразия нечто
новенькое! Но от такого красавчика может стошнить...
Стараниями другого рисовальщика шляпа быстро
обзавелась головой благообразного джентльмена,
вызывающего не тошноту, а неодолимое желание приобрести
модный головной убор. В дальнейшем профессиональные
склонности Диснея стали приниматься во внимание.
Компания кинорекламы проявляла оперативность и
готовность пускать в ход все, пригодное для нужд
коммерции. В таких делах все Средства хороши. Однажды на
улице, где помещалось киноателье, произошла автомобильная
катастрофа. Легковая машина, потеряв управление,
перевернулась кверху колесами. Водителя извлекли из
кабины и отправили в больницу. Но прежде чем успели
убрать исковерканную машину, оператор Компании быстро
сообразил, как применить ее к делу. Он предложил Диснею
залезть в кабину и заснял его беспомощно высунувшуюся
ногу. Ближайшее колесо оператор предварительно раскрутил
для большей динамичности и ощущения только что
свершившейся катастрофы. Кадр с большой выгодой включили
в рекламу страхования жизни. Такие приемы удавались,
конечно, редко, но они показывали сноровку работников
Компании в применении всяких обстоятельств к своим
задачам. Главным же средством действия была
мультипликация.
Уолту было девятнадцать лет — возраст, когда многое
способно вызвать восхищение и удивление. Раскрывшиеся
перед ним поразительные возможности кинематографа придали
новые силы его увлечению рисованием. Здесь все было
неизведанно. К глазу и руке художника добавлялся
могущественный механический глаз киноаппарата, незадолго
до этого воспетый у нас Дзигой Вертовым. Механический
глаз обладал силой, недоступной художнику: он делал
неподвижный рисунок живым. Застывшее мгновение как по
волшебству начинало жить!
Каждый день открывал что-то новое, вчера еще
неизвестное. Каждый день приносил новые приемы и
средства. Каждый, даже самый малый шаг вперед увлекал и
захватывал. Дисней и Айверкс самозабвенно погрузились в
изучение открывшегося перед ними странного мира. Нельзя
даже сказать, что Дисней устанавливал для себя азбучные
истины рисованного фильма.
Азбуки не существовало, она только складывалась...
В те годы беззвучное киноискусство еще не успело
подняться до самых высоких своих вершин. Его «золотой
фонд» составляли фильмы Д. У. Гриффита и первые шедевры
Чарли Чаплина. «Броненосца «Потемкина»
предстояло ждать целое пятилетие... На мировых экранах
тон тогда задавали американцы. Они с успехом внедряли
точные приемы монтажа, динамику действия и выразительную
лаконичность крупных планов. Голливудские традиции еще не
успели превратиться в пошлый, надоедливый штамп.
Рисованный фильм появился давно, на заре
кинематографа. Все же его широкое распространение только
начиналось. Наметились начальные основы мультипликации,
ставшие общепринятыми. О них говорилось
в нескольких книжках, объяснявших кинотрюки. Они мало
чему могли научить, но вызывали желание учиться, искать.
Все было очень примитивно. Зрителя забавлял самый
факт движения рисунка. Так в первые дни кинематографа
интересен был факт движения сам по себе. И оставалось
несущественным, что и как двигалось. В первых рисованных
фильмах спички могли складываться смешными зверюшками с
неуклюжими движениями. Слабости техники делали движения
судорож-
ными, что тоже было смешно. Художественное качество
мультипликационных фильмов отставало не только от
среднего уровня произведений киноискусства, но даже
средней газетной карикатуры.
Компания кинорекламы Канзас-сити не ставила перед
собой каких-нибудь новаторских задач. Делать как все и не
хуже других — великая мудрость ремесленничества.
Вырезанные из бумаги фигурки-буквы, шевеля ручками и
ножками, носились по экрану, прежде чем выстроиться в
должном порядке, образуя слова. Считалось, что этого
вполне достаточно для привлечения внимания к рекламе.
Если же одна из фигурок стала не на свое место и,
спохватившись, перебегала, протискиваясь между другими,
то можно было не сомневаться в восторженной реакции
зрителя.
Дисней тоже вырезал из бумаги фигурки и пробовал по-
разному работать с ними, добиваясь новых эффектов. Но его
это не устраивало. Он был уверен, что можно работать
иначе, лучше и интересней, а главное, содержательней. Не
только техника, но и само содержание рекламного рисунка
было ничтожно. Ему хотелось обогатить приемы съемки
движущегося рисунка.
Он додумался рисовать на листах целлулоида и накладывать
одну картинку на другую, намного облегчив этим работу.
Однако новые приемы не являлись сами, их приходилось
искать в упорной работе. Надо было экспериментировать. Но
босс не хотел об этом и слушать.
- У нас все делается правильно, — неизменно возражал
nm.
На случай неожиданной перегрузки в заказах у Компании
был в запасе съемочный аппарат, успевший устареть уже в
те первобытные времена. Громоздкий, похожий на сундук, он
словно ждал, когда о нем вспомнят
и снова поставят на работу. Этому «старику» предстояли
большие дела. На него обратил внимание Дисней и стал
понемножку в свободное время упражняться на нем для
проверки своих выдумок. После долгих уговоров босс
разрешил ему забрать аппарат домой во временное
пользование.
Это был знаменательный день в жизни Диснея. Старый
«сундук» явился первым кирпичом в фундаменте творческой и
производственной самостоятельности. Аппарату было найдено
пристанище в гараже, где мож-
но было ночью работать. Для Уолта началась двойная жизнь:
днем в кинорекламе и ночью — за самодельной
мультипликационной установкой. Каждая не мешала, а,
наоборот, помогала другой. И обе препятствовали только
отдыху, краткому, торопливому.
Кропотливые опыты захватывали остротой исканий и
изобретательности. Освещение, установка аппарата, съемка,
разработка и подготовка рисунков, их последовательная
смена—все требовало величайшей точности, правильности.
Надо было прежде всего овладеть техническими приемами,
после чего можно было приниматься за осуществление своих
привлекательных замыслов.
Вскоре наступил день или, точнее сказать, ночь, когда
Дисней смог приняться за постановку самостоятельного
фильма. Он назвал его «Смехограмма». Ему хотелось внести
свежие идеи, юмор в скучные штампы
коммерческой информации.
В быстрой смене кратких картинок «Смехограммы»
чередовались занятные рекламы и деловые предложения.
Давались, например, советы воспользоваться выгодными
банковскими операциями, быть бережливым и
благоразумным в ведении своего хозяйства. Внезапно в
подобные назидания добропорядочному предпринимателю
вклинивалась сценка с горожанами, у которых стучат зубы
при проезде по плохо отремонтированной мостовой одной из
улиц Канзас-сити.
«Смехограмма» содержала много забавных кадров,
свидетельствовавших о веселом юморе и большой
изобретательности Диснея. В рекламных советах,
предостерегая от напрасной затраты усилий, он выводил
человечка, бегущего до изнеможения в колесе, подобно
белке. Уверение «вы находитесь на верном пути и не ждите,
чтобы вас наталкивали на необходимые решения»
иллюстрировалось коровой на железнодорожном полотне,
которую подталкивает паровоз.
В «Смехограмме» видны черты эксцентричного юмора с
неожиданными сопоставлениями, быстрыми переключениями
хода мыслей и смешными нарушениями привычной логики.
Таковы особенности английского и американского юмора,
ставшие классическими в произведениях Эдгара По и Марка
Rbem`. На эксцентрику и алогизмы опирались эстрада и
цирк, карикатура и шаржи.
В кино юмор исходил из тех же источников. Это
подтверждается всей деятельностью основоположника
американского комического жанра Мака Сеннета. Из его
школы вышел Чарли Чаплин, обогативший кино велико-
лепными традициями мастерства английской эстрады. Когда
Дисней появился в кино, американский комический фильм
завоевал успех и признание на мировом экране. Вполне
понятно, что Дисней пошел теми же путями.
Изготовив ролик своего первого фильма, Дисней отнес
его управляющему группой кинотеатров. Тот нашел
«Смехограмму» интересной и спросил, сколько она стоит.
Уолт, увлеченный творческим порывом, сов-
сем забыл о бизнесе и растерянно назвал стоимость
произведенных затрат. Эту сумму он хорошо помнил, так как
выложил ее из своего весьма в то время скромного
заработка.
«Смехограмма» получила одобрение зрителя, привлекла
общее внимание. Управляющий стал заказывать Диснею для
своих театров по мере надобности специальные
короткометражки, преимущественно рекламного содержания.
Но случались и совершенно неожиданные поручения. Так,
однажды управляющий попросил Уолта придумать что-нибудь
для воздействия на зрителей, имевших неприятную привычку
читать вслух надписи тогда еще немого фильма. Дисней
изготовил несколько сюжетов с постоянным персонажем,
профессором Тоткто, изобретателем специальных
приспособлений против громкочитающих зрителей.
Как только в зале раздавались громкие голоса,
демонстрация фильма прерывалась, и на экране появлялся
хитроумный Тоткто, подкрадывался к усиленно шевелящему
губами человечку, хватал его за ворот и сбрасывал в
особый трубопровод, через 'который тот вылетал на улицу.
В другом варианте профессор ударом колотушки по голове
заставлял замолкнуть надоедливо бормочущий рот.
Обычно хозяевам не нравится, когда их работники
отвлекаются занятиями на стороне. А босс Диснея был явно
доволен его успехами, должно быть, полагая, что они
служат рекламой Компании. Он похвалялся достижениями
своего служащего и даже прибавил ему жалованья. Его
благоволение зашло так далеко, что он однажды предложил
Диснею использовать связи Ком-
пании для сбыта «Смехограммы».
Дело начинало разрастаться. Гараж стал тесным,
непригодным для работы. Дисней не только рекламировал
бережливость и благоразумие, но и сам следовал заповедям
добродетельного бизнеса. Вскоре у него накопились
сбережения, достаточные для приобретения Съемочного
аппарата и аренды помещения, более приспособленного для
работы. А работы все прибавлялось и прибавлялось.
На ролики «Смехограммы» поступали все новые заказы.
Управиться с ними по ночам и своими силами не
представлялось возможным. Напав на выгодный источник,
Snkr не только не хотел отказываться от его
использования, а, наоборот, принимал все меры для
расширения дела. Проявляя должную предприимчивость, он не
упускал открывавшиеся деловые перспективы. А как
выполнить все заказы? И тут его осенила выгодная идея.
В газете появилось объявление, приглашавшее молодых
рисовальщиков работать над мультипликационными фильмами.
Не так давно Дисней сам ухватился бы за такое
многообещающее предложение. Наверно, найдутся и другие!
Массового отклика объявление не вызвало, но два-три
молодых человека к нему заглянули.
Дисней обратился к ним как изворотливый
предприниматель. Он заявил прямо, что не в состоянии
платить им за работу, но научить ей может. Если же их
труды будут приносить доход, они получат свою долю.
Должно быть, у пришедших ничего лучшего не предвиделось,
и они согласились. Это был тот «классический» деловой
риск, когда предприниматель не теряет ничего, а работник
трудится бесплатно...
Теперь работа закипела. При участии юных добровольцев
началось изготовление коротеньких несложных сюжетцев,
вроде Красной Шапочки и Кота в сапогах. Завертелась
машина разраставшегося производства. Дисней настойчиво
искал сбыт своим фильмам, добивался новых заказов.
Производство повседневно требовало денег, а сбыт требовал
новых фильмов. Возмещать расходы, не имея резервов,
становилось все труднее.
Дисней решается на отважный шаг.
Под «верное обеспечение» запаса готовой продукции
семи фильмов по полчасти каждый Уолт собирает десяток-
другой «пайщиков» и на их деньги организует
фирму—«Смехограмм Корпорейшн» с капиталом в пятнадцать
тысяч долларов и становится ее президентом. Не зря ведь
говорится, что каждый американец может стать
президентом...
Ясно, что положение главы фирмы несовместимо с
заурядной службой, и Дисней спешит уволиться изКомпании
кинорекламы. У него уже появляется представитель в Нью-
Йорке — коммерсант, занятый продвижением фильмов в
восточных штатах. Освободившись от службы, Уолт остался
под тройной нагрузкой: изготовления фильмов, их
продвижения и финансирования. Казалось бы, десяток
короткометражек не ахти какой товарный фонд для
«Корпорейши». Но когда президенту всего лишь двадцать
один год и он единолично, без чьей-либо помощи должен
вести все дела, находясь при этом в полной зависимости от
прожженных дельцов джунглей кинематографического бизнеса,
руководство фирмой оказывается не такой уж простой
задачей...
Погоду на кинорынке делают полнометражные
художественные фильмы. Они выходят на мировые экраны и
приносят миллионные прибыли. Крошечные мультипликации
рядом с ними всего лишь песчинки. Впрочем,
на эти песчинки пайщики «Смехогрвмм Корпорейшн» получили
сто на сто, по доллару на каждый внесенный ими доллар. Но
bqeu-то долларов было совсем мало и весь оборот —
грошовый. Поэтому при первых финансовых затруднениях
пайщики поспешно бежали, как крысы с тонущего корабля.
Президент, как капитан, остался в одиночестве...
Настали черные дни. Дисней был объявлен банкротом,
«Корпорейшн» похоронили. Уолту посчастливилось получить
сдельную работу по съемке местных сюжетов для
киножурналов голливудских концернов. Платили по
доллару за фут принятого материала. К сожалению, в Канзас-
сити редко происходили выдающиеся события, и заданий
поступало немного. Когда же представлялась возможность
поработать, Дисней разбирал мультипликационную установку,
извлекал аппарат и отправлялся на съемку. А вернувшись,
снова налаживал свой производственный агрегат. Он все еще
не терял надежду найти какой-нибудь выход из катастрофы,
в которую попал.
Он думал, что все потерянное можно вернуть, изготовив
особенно интересный фильм, успех которого не вызывает
сомнений. В то время в США наиболее прославленным
художником мультипликации был Макс Флейшер. Он придумал
оригинальный и впечатляющий прием сочетания
мультипликации с реальной обстановкой. Встреча автора со
своим персонажем всегда очень эффектна необычностью
обстоятельств. В те годы появились «Шесть персонажей ищут
автора» Л. Пиранделло и «Вздор» и «Хлеба и зрелищ» В. Э.
Вудворта, тогда весьма популярного в США. Впрочем, к
старинным и даже древним источникам этого приема можно
причислить итальянские сказки о деревянной кукле
Буратино, а также легенду Овидия о скульпторе Пигмалионе
и ожившей статуе прекрасной Галатеи...
Флейшер сделал подобное событие сюжетом своих
многочисленных фильмов о клоуне Коко. Художник на экране,
на глазах у зрителя, рисовал мультипликационного
человечка Коко. Едва он успевал провести последний штрих,
как Коко, не дожидаясь заклинаний и вмешательства фей и
богов, оживал. Он спрыгивал с листа, на котором был
нарисован, бегал по комнате, перескакивал с одной вещи на
другую, безобразничал и насмехался над своим автором. В
лаконичных надписях немого фильма передавался их шуточный
диалог. В финале Коко за дурное поведение топили в
чернильнице, где он зародился.
Дисней не стал подражать сюжетному строению фильмов
Флейшера, а только использовал прием соединения
мультипликации с натурой. К тому же для него это отнюдь
не было поразительным открытием. В своей
«Смехограмме» он уже показывал на экране с помощью
комбинированной съемки свою рисующую руку. В
противоположность Флейшеру, Дисней решил ввести не
рисованный персонаж в реальную обстановку, а, наоборот,
живого героя в мультипликационный мир.
В выборе главного действующего лица Дисней
остановился на шестилетней девочке, позировавшей для
продукции Компании кинорекламы. Она стала героиней
маленького фильма «Алиса в рисованной стране», при
сходстве названий не являвшегося экранизацией
прославленных детских книг английского писателя Льюиса
Кэролла «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
Однако все старания Диснея оказались бесплодными.
Опутанный долговыми обязательствами, соглашениями с
кредиторами по банкротству, он был лишен права
самостоятельных действий. К тому же никто не был потрясен
новым произведением, на которое Уолт возлагал такие
большие надежды. Ему снисходительно разрешили оставить
лично себе экземпляр созданного им фильма, как не
представляющий материальной ценности.
Положение становилось невыносимым. Уолт впал в нужду,
обносился, даже голодал. Знакомый зубной врач предложил
Диснею изготовить маленький рекламный ролик по уходу за
зубами.
- Очень рад! — ответил Уолт. — Но выкупите,
пожалуйста, из ремонта мои ботинки, иначе мне не в чем
выйти из дому!
Набрав кое-как небольшую сумму, Дисней решил покинуть
Канзас-сити и перебраться в Голливуд.
Источник: http://www.toonster.ru/
14.10.2024